Пока ты молод и горяч ты бросаешься за любую работёнку как за последнюю соломинку, особенно, если эта шабашка хоть каким-то боком относится к тому что ты любишь или о чём мечтал всё это время. Уми был не исключением и так или иначе он оставался человеком, хотя бы тот короткий срок, когда ещё только сбежал из деревни и лишь размышлял о том, чем занять некогда последнего претендента на титул наследного принца Мурамаса. Театр сразу же понравился ему, потому как вся жизнь Умидана была театром и если уж не люди вокруг, то хотя бы он был вечным актёром, для которого лишь менялись декорации, скрипты и списки действующих лиц. Он всегда носил маску так или иначе потихоньку забывая о маленьком мальчике, что с ненавистью в сердце проклинал весь свой род до девятнадцатого колена, припоминая всем и каждому о их лжи, да напускной святости, так что было вопросом времени, когда человек играющий в жизнь – начнёт играть по жизни. Он никогда не стеснялся своего прошлого, так как оно было частичкой живого образа и настоящей жизни вычеркнутого из истории родной деревни паренька, а потому всегда с гордостью отвечал на каждом из интервью, что да, начинал он на подмостках уличных театров осветителем, уборщиком, а позже и завхозом. Вертеться вокруг лжецов было ему приятнее, особенно среди тех, что признавали свою ложь и управляли ей настолько искусно, что могли позволить называть свои сети интриг и напускные несуществующие образы настоящим искусством. Магия – да и только, а величайшие лжецы – это величайшие волшебники.
Можно было бы сказать, что Мэталл продал душу за пару рё и мечту, потому как на самом деле приютившись в стенах театра он никогда и не рассчитывал, что окажется по ту сторону кулис не сильно задумываясь об игре – перед ним стоял более сложный и насущный вопрос, что съесть завтра, а ещё лучше поесть бы сегодня, потому как на голодный желудок сложно сосредоточиться и в медитации усилить свой контроль чакрой, а дальше и позабыть о голоде питаясь лишь той самой манной небесной, что пресыщала его и по сей день. Тогда же он и познакомился с Татсу. Так-то он славный парень, добропорядочный человек, верный муж и хороший отец, он платит налоги, не нарушает законов своей страны и ходил бы на каждые выборы, если б они существовали. Разве повод обвинять его во всех смертных грехах за то, что он режиссёр порно? Вовсе нет, по крайней мере Уми считал именно так – и всегда был благодарен своему старому товарищу, что тогда он из обычного театра переманил его в, скажем так, более возрастную версию того же промысла. Всё же Мэталл был идеалом для этой ниши – высок, красив, вечно молодой, да ещё и знает хорошего гримёра и костюмера, которые ему помогут с образом, да так, что мать родная бы и не узнала. И своей игры в подобном роде развлекательного синематографа Уми тоже никогда не стеснялся – как минимум ему нечего было стесняться, были бы у него подобные комплексы он бы никогда не попал даже на подобную малую сцену, а работа – есть работа, пока за это платят. Не то чтобы она была достойной, в том числе по оплате, без сверхурочных съёмок и разрыва на десяток площадок или громкого имени на рынке – дела этого не хватило бы на роскошную жизнь, от которой Уми может и успел отвыкнуть, но чисто человеческое желание вернуть некогда утраченное никогда не оставляло его.
Конечно многие моралисты пытались пристыдить его за подобные грехи прошлого, а некоторые высокодуховные режиссёры так и вовсе объявили его персоной нон-грата на территории собственных съёмок, но Мэталлу не было на что обижаться – каждому своё и если подобный маленький факт биографии мог повлиять на сотрудничество двух уважаемых людей, то возможно оно и не стоило того, чтобы начинать переговоры. Истинный ценитель – зритель или критик сами оценят кто был прав, а кто виноват. Однако, жизнь складывалась так, что потихоньку он и сам начал забивать болт, вы уж простите меня за этот каламбур, на свой некогда основной промысел. Горячая кровь перестала кипеть, да и довольно быстро приедается однообразие сюжета практически статичных картин – так, вкинули экспозицию и начали основное действие. Кто-то мог бы и вовсе забыть даже о том, что по-хорошему нужен хоть какой-то внятный финал, мотивация персонажей, арки героев и что на самом деле этот непритязательный жанр всегда можно было обернуть в самое настоящее кино, просто с толикой дополнительных деталей в определённых сценах, ведь через язык тело можно рассказать свою – отдельную историю. Но всем было плевать на подобные планы, так что единственным контактом со старой работы так и остался Татсухиро с которым Уми вновь пересёкся на этом злосчастном фестивале.
В Отафуку Умидан всегда был желанным гостем, а уж когда дело доходило до главного празднества года – так и вовсе обязательным элементом хотя бы основной премии. То, что параллельно с этим можно было встретить старых знакомых, пообщаться с фанатами и найти пару интересных проектов – было конечно же приятным бонусом, потому как исполнять роль ведущего на “Лучший фильм 997” ему всё также не хотелось от слова совсем. Во-первых, подобная роль проведения мероприятия означала, что самому о статуэтках и номинациях в этом году можно было бы забыть, было бы глупо вручать награду самому себе, а во-вторых это ещё и слишком высокая ответственность за всё мероприятие, отработка дешёвого сценария с напарником и так далее. От таких предложений хотелось лишь плакать, да плеваться. Но по счастью Уми в этот раз никакого занудства не было – всего-то предложения давних знакомых. Старик Татсухиро не унимался и чуть ли не умолял Мэталла, чтобы по старой дружбе тот снова снялся в его шедевре киноискусства, обещал и неплохой сценарий, и преференции со своей стороны, только вот ломался с гонораром и процентом от продаж – основным условием Умидана. Всё же, не смотря на всю признательность за раннее сотрудничество нынче Уми был совсем уж другого полёта птицей и его время, особенно на кинофестивале, стоило огромных денег, так что по-иному они бы и не договорились – исключено. Разругавшись в пух и прах в очередной раз прямо в день кастинга Мэталл решил сгладить углы и отправился за кофе на задний двор, в конце концов у него и так было здесь сразу две студии с параллельными съёмками ещё и вышло так забавно, что распределявшие территорию бюрократы видимо выстраивали проекты в алфавитном порядке, так что сразу две версии – для широкого проката и для узкой взрослой аудитории – почти одного и того же проекта, если судить только по названию, расположились бок о бок, периодически поплёвывая друг в друга, ох уж эта дружба между съёмочными группами, кажется только Мэталлу, что представлял сразу и местных Монтекки, и Капулетти, было абсолютно плевать – так как для него это было лишь работой.
- Я Горудо Кин, и я пришла пробоваться на главную роль. Нет, даже не пробоваться, я получу её! – в этот момент Умидан было подумал, что ошибся дверью, когда наконец-то вернулся с парой пластиковых стаканчиков и внезапно услышал детский голос посреди порностудии. – Я гибкая и ловкая, поэтому выучу любой трюк, ответственная и потому не буду опаздывать на съёмки, а ещё… а я ещё снималась в прошлом году, но так-то у меня куча опыта! И тексты учу быстро и, вообще, я неконфликтная и обязательно со всеми полажу! – в этот момент Мэталл по привычке старался не дышать ещё больше, чем обычно, будто пытаясь вытолкнуть из организма лишний воздух.
Мать честная, Татсу, у тебя дочь того же возраста. Как можно? Да и не было такого в контракте, Уми на всякое непотребство незаконное не подписывался, то был его немного другой профиль и то, дело в конце концов почётное и благородное – людей убивать это вам не… Нет, даже задуматься было страшно о том, как эта фраза рифмовалась, а потому Мэталл всё же собрав волю в стальной кулак вышел из тени и подойдя к режиссёру буквально воткнул стакан в парализованную руку. Вышедший на свет мужчина, поначалу нависавший двухметровой фигурой над маленькой девочкой, прокашлялся, разбавляя атмосферу повисшей тишины посреди студии, после чего присел. Чёрное кимоно он поспешил завязать, так как нечего было пугать ребёнка многочисленными шрамами и татуировками, которые сейчас побледневшему чуть ли не до цвета идеальной платины Уми было скрыть абсолютно невозможно даже при игре света и тени, а голый торс и грудь так вообще показались ему излишними в изменившейся ситуации. Убрав волосы назад, повязывая по-быстрому себе подобие самурайского хвостика и шумно выдохнув главный герой картины всё же позволил себе ещё раз выдохнуть, после чего опрокинуть в себя все поллитра кофе за глоток.
- Неплохо. Очень даже. Может в таком случае расскажешь побольше о своих навыках? Ты присаживайся пока, в ногах правды нет. – улыбнувшись и немного успокоившись сказал Умидан, указывая на диван, что был за спиной у претендентки на главную роль. – Какие уже трюки исполняла, к чему новому готова и откуда же у такой юной леди такой большой опыт в подобном возвышенном искусстве? –
Без циничных шуток было здесь не обойтись, но всё же успокоившийся Мэталл должен был прийти в себя и разобраться что на студии Татсухиро забыла маленькая девочка, возможно это был розыгрыш, может недопонимание, может ей вообще было тридцать, просто она так хорошо… сохранилась. Нет, о таком думать вовсе не хотелось. Уми конечно мог себе представить и знал, что существует аудитория падкая и на нечто подобное, но не хотелось бы ему оказаться внезапно одним из производителей чего-то подобного. А если это просто заблудившаяся актриса – что ж, кому как не Умидану ей помочь и отвести куда надо, потому как мало ли чем это всё могло бы закончиться без его вмешательства. Спокойствие Мэталла явно влияло на ситуацию – как минимум челюсть бедного режиссёра упала ещё ниже.

Несмотря на то, что издевательства над людьми было частью многих его сущностей, ролей и профессий - в самом деле Умидан не особо любил заниматься чем-то подобным. Бывали исключения, многие и разные, используемые как ради выгоды вполне материальной, так и просто ради удовлетворения простого человеческого хочу - но одно дело играться с едой, будь это кошки-мышки с жертвой заказного убийства, ведь клиент пожелал, чтобы перед смертью жертва испытала весь спектр возможного ужаса или же колкая игра слов с журналистами и интервьюерами, но издеваться над детьми... Нет, в этом определённо что-то было - отнять конфету у особо зловредного маленького нытика и насладиться его плачем, который раздаётся уже не от всевластия звука, но от полного собственного бессилия - да, таким Мэталл был готов заниматься даже не в педагогических целях, впрочем, педагог из него вышел бы прескверный, разве что тренер по фехтованию, который сломает тебе все кости, но всё же научит стоять и держать клинок так, что это запомнишь не ты сам, но твои собственные мышцы. Вот только здесь и сейчас он понимал, что скорее не издевается, а лишь пугает юную леди и не позволяет ей раскрыть весь свой потенциал, каким бы он ни был и независимо от того почему и зачем она здесь. Хотя, нет, он всё ещё отказывался верить в то, что девочка пришла сюда зная куда и зачем она вошла. Так что спектакль и так затянулся, но выводы было делать рано - по-крайней мере пока она сама ничего не скажет. Первым делом, правда, надо было хоть слегка разбавить обстановку - всё же Мэталл был ещё не в своём "гриме" и использовал своё тело скорее как манекен для будущих съёмок, а такой вид отпугивал от него людей у которых не было особых вкусов на высокие худющие трупы со стеклянными шариками вместо глаз. Первым делом он конечно же избавился от глазной повязки, предварительно уже заретушировав старые шрамы и открывая девушке взгляд на всё ещё молодое, но уже более живое лицо, а само тело начинало принимать медленно, но верно более правильный и жизнеутверждающий оттенок, словно тепло от только что выпитого кофе медленно пробуждало Умидана из спячки и вдыхало в него жизнь. С людьми ведь это так и работает?

- М-да уж, она будто бы действительно готовилась к такому кастингу... - лишь медленно крутилось в голове у будущего Айнкаге, пока он анализировал слова о навыках гимнастки из далёкой страны, ох, уж поверьте мне, о гимнастках из далёких стран сам Мэталл мог рассказать довольно многое, но явно не здесь и не при ребёнке, да и не только про гимнасток. - А может, это пранк какой-то? Чья-то неудачная шутка? Либо соседи всё же решили на нас натравить местную полицию за то, чем мы тут занимаемся... Не стану отрицать, я бы вывернул такое и сам, будь Татсу-чан моим злейшим врагом, но таким он станет только если действительно пригласил меня на съёмки в нелегальщине. Может обиделся, что я с него трясу свой маленький процент и роялти, что решил мне репутацию подмочить? -

Уми перевёл свой взгляд на режиссёра, оставляя в поле бокового зрения актрису-гимнастку, тот как раз начинал приходить в себя и быстро моргая и иногда сверкая взглядом то на Умидана, то на Кин дрожащей рукой пытался поднести стаканчик кофе к таким же трясущимся губам, он явно думал о том что и как ему сказать, а значит версия с обидой режиссёра на кинозвезду отпадал. Мэталл сам прекрасно знал о том, что из Татсухиро актёр как из самого Уми семьянин проживающий спокойную жизнь в районе вилл на окраине города. А для того, чтобы отыграть подобную смесь эмоций одним лишь лицом нужен был явный талант, которому мог позавидовать даже великий лжец Уми Мурамаса.

- Но всё же, если это его тупая шутка или попытка меня подставить - смерть его будет долгой, страшной и мучительной. Но так уж и быть, не на глазах собственной семьи. Малютка Эи ничем не заслужила травмировать свою психику, а госпожа Шинари слишком вкусно готовит. - пролетело у него в голове в тот момент, когда честный семьянин наконец-то сделал первый глоток и прикрыл глаза, будто пытаясь избавиться от всей этой картины как от наваждения от злых духов.

Далее оставалось лишь воздержаться от всех возможных видов шуток и мыслей относящихся к гимнастике и гимнасткам, к своем сожалению Мэталл знал лишь те версии, которые не то что детям нельзя рассказывать, за такое и в приличном обществе взрослых людей на тебя будут коситься как на сами знаете кого. А если не знаете - то это даже не ваши проблемы, это вы настолько чисты и интеллигентны.

- Думаю, сейчас можно обойтись и без трюков, госпожа Кин. - на моменте с обращением, особенно учитывая мелодичный и местами слащавый голос актёра, режиссёр явно был готов выплюнуть широкой струёй обратно весь поглощённый им кофе, но всё же совладал с собой. - Да, понимаю вас, я тоже часто сталкиваюсь с людьми, которые много понимают неверно и считают некоторые вещи криминальными или даже... Порочными. Но мы ведь здесь собрались не за этим? -

Наблюдая за последующим шествием странной стекловидной лошадки Мэталл впервые за сегодня удивился в лучшую сторону, он давно уже не встречал среди актёров других шиноби, а своих способностей он не выдавал из принципа, потому как всё это лишь магия грима, игры и монтажа, а не его способности выходящие за рамки разумного. Девушке явно до сих пор был не по себе, а потому она сильно закрывалась внутри. Что ж, Умидан мог конечно сказать о том, что для актёра, даже несмотря на возраст - это плохой показатель, работа в стрессовых ситуациях и соответствующая стрессоустойчивость обязана присутствовать, однако, до такого состояния ещё надо дорасти, а гении от мира лжи и игры в мире не так много. Уми встал и вновь вышел на свет, стараясь пока что не нарушать дистанцию личного пространства девушки от греха подальше, но при этом быть в свете софитов и попытаться обновлённым образом её успокоить. На свету всё же и стеклянные глаза вновь заиграли светом жизни, кожа медленно румянилась, а запахнутое уже полностью кимоно скрывало почти всё лишнее. Чтобы окончательно поставить точку в мрачном образе подойдя на нужную дистанцию Мэталл так же облизнул большой палец и провёл им несколько раз вдоль татуировки на правой руке, тут же меняя свою кожу так, будто это был лишь грим или переводная татуировка, который начал потихоньку стираться.

- Я так и не представился, прошу меня простить. Умидан Мэталл, ведущий на вручении премиии"Лучший фильм 996", к счастью в этом году этой участи мне удалось избежать. Тут вышла небольшая ошибка, госпожа Кин. Если вы говорите о "Ночной схватке", особенно с тиграми, то их съёмки находятся в другом павильоне. Легко спутать, названия практически одинаковые, но здесь... Скажем так, немного другой проект. К вашему счастью, я участвую и тут, и там, так что мог бы сопроводить вас на кастинг в соседний павильон и учитывая ваши подающие надежды способности даже может подсобить умаслив режиссёра. - Уми постарался расплыться в добродушной улыбке, прикрывая глаза на последней фразе, он не совсем был уверен как это воспримет сама Горудо, но если честно успокаивать детей у него получалось так себе. Лучшая соска - это либо то, что уместно в этой студии, но то, что не будет названо вслух, либо хорошее и выгодное предложение. С этими материями Мурамаса было работать проще, чем с детьми.

Татсухиро же наконец-то смог облегчённо выдохнуть, тот явно не знал как ему по хорошему объяснить ребёнку что происходит в их павильоне и как мягко сославшись на ошибку закончить эту сцену.