В рулевой стояла тишина, нарушаемая плеском мелких волн о борт корабля и шумом морского бриза, доносившегося через приоткрытую форточку. Залетая в помещение, он удачно разбавлял аромат вина запахом морских минералов. После вопроса Одзаки, напарница все-таки оторвалась от бутылки и выложила на стол загадочную, помятую записку, пояснив, что последняя из себя представляет и что за информацию хранит. Объяснение высветило распространенную схему воплощения фанатичных идей не только этой секты, но и других подобных формирований. На религиозной почве очень часто совершались убийства и ряд тяжелых преступлений, которые потом пытались оправдать благими намерениями. Райто знал довольно немало всяких легенд и мифов, и, скорее просто чтил их, как часть фольклора и древних традиций, но, чтобы слепо верить в то или иное пророчество, нет, такое для учёного было неприемлемо. В то же время, он не отвергал возможность существования не подтвержденных наукой явлений и не ставил абсолютный знак отрицания. Мир далеко не изучен, а наше представление о нем слишком убого, слишком далеко от истины.
- Да, эта легенда мне знакома. Вряд ли бы сектанты достигли своей цели, но даже если бы их планы действительно оказались рабочими, так или иначе, это не оправдание их преступлениям. В первую очередь мне видится попытка просто прикрыться легендой. Если предположить, что всё получилось бы, то где гарантия, что все они не вошли бы в список смертников Идзанами? - Райто задумчиво повертел бумажку в руке, не зная, что с ней делать: то ли сжечь, то ли просто порвать не мелкие части и выбросить в морские просторы. Переведя взгляд на напарницу, уже захмелевшую после первой бутылки и начатой второй, парень пожалел, что приобрел целый ящик вина. Хитоми стало сносить в бездну самоунижения.
"Знал бы такое дело, купил бы только одну, - сам он уже не притрагивался к напитку - нужно было еще выйти из гавани, не поцарапав никому борт. - Что? Что она такое несет? - услышав ужасные сравнения, юноша начал понимать, насколько тяжелы последствия прошлого Инузука, но не думал, что она скажет столько плохих слов о себе. - Похоже, она перебрала."
Но, напарница и не думала прекращать, поглощая вторую бутылку с таким усердием, будто это было последним средством спасения. - Ее травмы оставили слишком глубокие шрамы. Только почему же боль обострилась именно сейчас?" - киириец с сочувствием смотрел на девушку, тщательно подбирая в уме слова, которые могли бы хоть как-то облегчить ее душевное состояние. Ответ на его мысленный вопрос, к большому ошеломлению ученого пришел незамедлительно, так быстро, что он даже не успел что-либо сказать. Слова Хитоми вызвали некоторое смущение, хоть и были приятны - все-таки, совсем неплохо, если вдруг становишься для кого-то другом или просто спасительным лучом света, надежды, лекарством от боли.
- Признаться, не ожидал. Спасибо, - Райто стало немного неловко. Он считал, что не сделал ничего такого, за что заслужил бы настолько высокое мнение. Да только, на этом размышления Хитоми не ограничились. Добив вторую бутылку и сделав небольшую паузу, девушка взяла следующую и принялась за нее. Щеки раскраснелись, речь начала терять четкость, живот надулся. Еще бы - выпить столько! Как в нее вообще уместилось такое количество вина? И в этом угаре, она выдала уже совершенно сразившую кирийца наповал, речь. Он старался не думать, что Хитоми говорила всерьез, списывал всё на вино, но, как правило, то, что скрывается на уме у трезвого, может в большинстве случаев оказаться правдой, стоит развязать язык алкоголем.
"Это признание в любви или тайное задание скрепить узы посредством брака между Конохой и Кири? - предположил Райто, мысленно пошутив. - Нет, видимо, я понравился Хитоми больше, чем мне показалось. Просто признаться она бы может и не смогла, не решаясь, подобно мне в отношении Сецуны, и считая, что говорить такое слишком рано, однако, вино сняло эту нерешимость, - юноша вдруг почувствовал себя на месте Кисараги. - Нет, даже если я напьюсь, все равно не смогу сказать подобное. Точно не в ближайшее время."
Продолжив добивать уже третью бутылку, напарница вдруг опровергла идеальность пары "волчонка и принца", неожиданно посчитав себя непригодной к браку, и более того, предположив, что у Одзаки уже есть какая-то невеста-принцесса. Это немного сняло напряжение, но, всё равно Райто чувствовал себя, как на иголках.
"Что она там себе нафантазировала? Какой еще принц? Я слишком далек от наследования правления. Да и не хотел бы влезать во всё это. Как хорошо, что я племянник Даймё, а не его сын. Хм-м... Или это была метафора?"
- Нет-нет, Хитоми-сан, ты еще слишком молода, чтобы ставить на себя такое черное клеймо. И, научиться чему-то, кроме своей основной профессии, далеко не поздно. Стать кем-то еще, чем есть сейчас, открыть в себе новое, - ученый пытался утешить погрузившуюся в такой горестный порыв девушку. Когда ее уже выразительно шатало, она наконец-то оторвалась от вина и вдруг, закрыв глаза, начала петь. Несмотря на опьянение, это у нее получилось очень красиво и трогательно до глубины души.
"Сильный голос, мощная палитра чувств. Поразительно. Не ожидал от Хитоми."
Только песня была наполнена грустью, в ней передавались душевные тяготы воинов-скитальцев, покинувших дом, изгоев, которым нечего терять, потому что они утратили уже достаточно, осталось лишь одиночество и безысходность пребывания в социуме, а после, новый путь вне его. Чувства Хитоми играли в песне минорными красками, подчеркнутые отрешенностью от привычных всем идеалов.
"Что же мне делать? Я не могу ответить на ее чувства, но, боюсь ее еще больше ранить," - кириец растерянно смотрел на Инузука. Потом придвинулся к ней и легонько дотронулся до плеча.
- Хитоми-сан, - тихо сказал он, когда закончилась песня. - У тебя такой прекрасный голос. Ты ошиблась, сказав, что умеешь только убивать. В тебе есть то, чему ты просто не хочешь помочь взрасти. Мне кажется, я понимаю твои чувства, потому что, отчасти нахожусь в похожем положении. Давай поговорим об этом завтра, на свежие головы. Ладно? - Райто встал с диванчика и вытащив шерстяной плед, обернул его вокруг Хитоми. - Отдохни пока. А я... Мне нужно еще вывести корабль из порта. Обещаю, завтра все обсудим.
Щеки Одзаки полыхали от смущения, растерянности, вина и глубокого сочувствия напарнице. Он чуть пошатнулся, когда подбирал пустые бутылки, хотя и был далеко не пьян.
"Ками-сама. Пора отплывать, пока судно не атаковали журналисты, а может и еще кто", - выскочив наружу, парень открепил троса и поднял якорь, затем вернулся в рулевую и усевшись за штурвал, завел двигатель.
- Пора домой.
Пелена вулканического смога по мере удаления судна от острова становилась все реже и реже, пока не исчезла совсем, открыв ясный путь по морским просторам. Установив курс, Одзаки включил автопилот, а сам прилег на соседний диванчик.
Отредактировано Одзаки Райто (05.02.21 22:14)